– У меня тоже. Пошли. – Взявшись за руки, мы направились к двери. – Странный день. Может, развеемся?

Она схватила меня за руку, сплела наши пальцы.

– Я думала, ты никогда не спросишь. «У Джанни»?

– Давай попробуем что-нибудь новенькое.

– Я знаю отличное место. – Сиа с улыбкой направилась к машине.

Я задержалась, чтобы запереть дверь. Знала, что рано или поздно подруга спросит, где я была прошлой ночью, но пока что, похоже, просто радовалась, что ничего не пропало и что со мной все в порядке. Может, забыла, что я ей говорила, куда еду. Я устроилась рядом с ней и оглянулась на дом, когда мы стали отъезжать. Мне хотелось вернуться позже, но только с Коулом.

Я с улыбкой посмотрела на Сиа, но потом вспомнила про свое алиби на прошлую ночь.

Я сказала ей, что собираюсь заночевать в доме.

По возвращении в город Сиа не пошла на работу, как должна была. Она взяла выходной, заявив, что сегодня день Лучшей Подруги. То есть мой. Подруги, которая лгала ей. Куда уж лучше.

Мы отправились в новый ресторан. Смеялись, пили… и, черт возьми, набрались. День, несмотря на все треволнения, прошел весело. Сиа заставила меня забыть про все: про Коула, про нападение, про мой дом. Единственное, что меня не радовало, это я сама. Подруга делала все, чтобы отвлечь и развлечь меня, а я лгала ей в лицо.

Чем я могла оправдать обман? Ничем, не стоило и пытаться. Не было ни слов, ни возможностей. В конце дня, когда мы глупо хихикали и спотыкались, входя в лифт, я поняла, кто из нас плохиш: Сиа всегда была мне хорошей подругой, а я ей – нет. Охо-хо.

Она помогла мне зайти в квартиру, и я повалилась на пол.

– Упссс! – Я ничего не чувствовала. Раз начав смеяться, уже не могла остановиться.

Она рухнула рядом со мной, тоже хохоча.

– Ну, мы и наклюкались.

Я ткнула в нее пальцем:

– Мм. Мы сделали то, что должен делать каждый, кого ограбили.

Она фыркнула, сдерживая ухмылку.

– Напиваться?

– Да, – кивнула я совершенно серьезно. – Когда вломятся в твой дом, я сделаю то же самое.

– Истратишь всю зарплату на дешевый виски?

Я села и втянула в легкие воздух.

– Ты истратила всю зарплату?

Она покатилась со смеху:

– Бог мой, да нет же. Я люблю тебя, Эддисон. А сегодня я истратила где-то долларов двести.

Я дотронулась до ее руки.

– Я отдам тебе, обещаю.

– Нет. – Сиа замотала головой так энергично, что чуть снова не повалилась на спину. – Я твоя должница, и я делаю то, что на моем месте сделала бы любая любящая подруга: помогаю тебе отвлечься.

Я вздохнула.

– Ты лучшая подруга на свете. – Я притянула ее ладонь к своей груди. – Спасибо тебе.

– Не за что. – Ее смех стих, голос стал трезвее. – Ты бы сделала для меня то же самое.

– Думаешь?

– Эддисон. – Она склонила голову набок. – Ты же знаешь, что да.

– Уже не знаю, – сказала я скорее себе самой.

– Ох, Эдди, – пробормотала Сиа и, пододвинувшись, обняла меня и положила голову на плечо. – Ты потеряла своего воистину лучшего друга. – Она положила ладонь мне на сердце. – Он сейчас тут. Я могу лишь надеяться быть достойной его, но ты себя недооцениваешь, Эддисон. Ты замечательная подруга. Ты можешь горевать по своему милому другу столько, сколько потребуется. И поверь, я сейчас просто пытаюсь наверстать упущенное. Я не уделяла тебе должного внимания с тех пор, как твой сосед вошел в мою жизнь.

Я мягко рассмеялась, прислонившись к ней:

– Спасибо, Сиа.

Она положила подбородок мне на плечо, снова обняла.

– Спасибо, что помогла мне почувствовать себя лучше.

– Всегда пожалуйста. – Она прижалась щекой к моей. – Именно так и поступают настоящие друзья, какая бы фигня ни приключилась.

– Я плохая подруга.

Коул у меня на кухне готовил яичницу-болтунью на плите. Он приостановился и нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Сиа столько раз подставляла мне плечо, а я лгу ей о… – я махнула рукой, – ну, ты знаешь.

– Не казнись так. – Выключив конфорку, Коул переложил яичницу на тарелку и прошел к столу. По дороге он прихватил две вилки и сел. Жестом указал на тарелку и вручил мне вилку.

– Налетай. Это наш завтрак.

– Гениальный шеф-повар Коул, да?

– Ну, ты же знаешь. – Он ухмыльнулся, держа вилку в руке, готовый вонзить ее в яичницу, но вдруг остановился. Его взгляд, устремленный на меня, сделался задумчивым, и он опустил руку на стол.

– Только на этом я и жил, когда некоторое время был предоставлен самому себе.

– Семья, у которой ты тогда жил, не готовила для тебя?

– Они готовили, но я почти не вылезал из конюшни. Если б за мной пришли, я бы не хотел, чтобы эти люди тоже погибли. – Он покачал головой. – Сейчас смешно об этом думать. Бартелы зачистили бы дом. Они убили бы семью, а потом, не найдя меня в доме, отправились бы на мои поиски.

– Мне очень жаль.

– Они же не были твоими родными. – Он пожал плечами, снова поднял вилку. – Но, возвращаясь к яйцам, я питался почти ими одними. Обедал с семьей раз или два в неделю. А в остальное время… в конюшне была маленькая кухонька, и я ел много, много яиц. Почему-то я вбил себе в голову, что именно от них и вырастают большими.

Он засмеялся, зачерпнул на вилку яичницу и отправил себе в рот. Через несколько минут он съел полтарелки и откинулся на спинку стула, потирая живот.

– После этого я долго ненавидел яйца. Не мог их есть. Картер никогда ни о чем не спрашивал, но знаю, что ему было любопытно. Мы время от времени обедали вместе, когда я вернулся, и если в блюде были яйца, я их выбирал и отодвигал в сторонку.

– Джейк и Сиа сказали, что Картер был наемным убийцей у твоей семьи?

Он кивнул:

– Да, какое-то время. Он возвысился, убивая все в пределах видимости. Был страшным задирой. Я боготворил его и стал боготворить еще сильнее после того, как он спас мне жизнь. Позже я узнал, что он, в некотором роде, возглавлял семью до моего возвращения. Он хороший парень. Я всем ему обязан.

Я отложила вилку и откинулась на стуле, подражая Коулу. Он протянул ноги под мой стул, и я подняла свои и вытянула вдоль его ног. Это меня успокоило.

– В Интернете много всего о твоем друге.

– СМИ его любят. – Он подмигнул мне. – Он неотразим.

Я мягко рассмеялась: